english

Борис Валледжо (Boris Vallejo) родился в г. Лима (Перу). Закончил Национальную Школу Искусств в своей стране перед иммиграцией в Соединенные Штаты Америки в 1964. С тех пор сделал большой вклад в развитие изобразительного искусства в стиле фэнтази, работая практически для всех крупных издательств в направлении фэнтази и научной фантастики. Борис также иллюстрирует обложки альбомов, видеофильмов, а также создает графическую рекламу к кинофильмам.

Один из наиболее значительных аспектов творчества Бориса Валледжо — это реалистичность его произведений. Многих художников удовлетворили бы одни лишь его эскизы, которые он создает, руководствуясь только воображением, особенно раскрашенные цветными чернилами. Их можно смело поставить в один ряд с лучшими образцами комиксов, но Валледжо они кажутся незаконченными. Очень часто окончательный вариант картины мало чем отличается от наброска по композиции, но он поражает своим потрясающим реализмом. Глядя на него, испытываешь искушение вступить в этот фантастический мир. Эскизы представляют собой великолепные рисунки, а законченные полотна — живое воплощение грез или кошмаров.

Жанр сказочной героической фантастики для Валледжо — все равно, что вода для рыбы, и нет ничего удивительного в том, что его талант привлекают такие фигуры, как Конан Варвар, Тарзан и Суровый Док. Но мы с интересом узнаем, что он попробовал себя еще в нескольких областях профессионального иллюстрирования до того, как выбрать фэнтази в качестве неиссякаемого источника вдохновения, совершенного средства для выражения своего восхищения пластикой человека и животных. Заметим, что человеческие фигуры списаны им с людей, увлекающихся бодибилдингом. Как правило, в центре его произведений преобладают мужчины с мощной мускулатурой и роскошные женщины, которые, в соответствии с традициями жанра, почти всегда полуодеты.

Борис Валледжо не рисует людей с натуры. Обычно он имеет дело с фотографиями, чтобы не заставлять модели подолгу позировать, хотя у него за плечами — длительный опыт зарисовок с натуры. В конце концов, модель или фотография — это всего лишь отправная точка. Его живопись — это полет фантазии, а не документальный рассказ о земной реальности. В процессе преобразования рисунка или фотографии в окончательный вариант картины возникают сознательные и бессознательные вариации образа, и в конечном итоге изображение становится более драматичным. Картины Валледжо основаны на существующей реальности, но он далеко ушел от слепого следования природе.

Доказательством этому служит то, что мифические персонажи его картин несут ту же печать значительности, что и человеческие фигуры. Совершенно очевидно, что это плод воображения, но они являются такими убедительными только потому, что художник внимательно изучал окружающий мир. Эти персонажи часто рождаются из комбинации фотографий людей и животных. Теоретически любой человек может сделать коллаж из нескольких фотографий животных, в итоге получив изображение чудовища, но вряд ли это будет убедительно.

Для этого необходимы твердые познания в анатомии и способность художника сплавлять отдельные элементы в органичное целое. Однако и этого недостаточно. Когда художник изображает фантастические создания, важно не просто сделать картину убедительной, по и нарисовать вымышленного гибрида так, чтобы он казался живым. Та часть человеческого воображения, к которой обращается фэнтази, то мистическое поле, которое питает наши грезы, диктует свои законы художественного правдоподобия. Как бы старательно ни были выписаны некоторые чудовища, они зачастую выглядят очень глупо; другие же, напротив, словно вырываются из своего двухмерного пространства и навсегда впечатываются в наше подсознание. Искусство художника-фантаста как раз и состоит в том, чтобы чувствовать эту разницу.

Едва ли нужно говорить, что все, что ни делает Борис Валледжо, он делает исключительно хорошо. Если вам нравится героическая фантастическая живопись, то это ваш художник. Эротический аспект, всегда пронизывающий его произведения, полностью продемонстрирован в альбоме “Мираж”, стихотворный текст к которому написала его жена Дорис. Валледжо заканчивает предисловие к “Миражу” интересным замечанием, которое проливает свет на его отношение к этой теме: “Когда я встречаю на улице красивую женщину, мне нравится смотреть на нее. Пытаюсь ли я представить себе, что я буду чувствовать, если прикоснусь к ней? Или если займусь с ней любовью? Нет, но частично эти ощущения находят отражения в моей живописи. А в этот момент я просто наслаждаюсь тем, что вижу”.

С другой стороны, описывая свои ощущения, но поводу одной из картин, где изображена женщина в высоких черных ботинках и кожаной куртке, стоящая перед чудовищем, художник говорит: “Мне нравится эта кожаная куртка, ее складки, блеск — мне кажется, что я могу почувствовать это на ощупь. В этой картине все правильно. И мне правится голова чудовища — выражение глаз, уродство, тщательно прорисованные вены и разные цвета. Меня это просто восхищает. Я не могу планировать подобного рода вещи заранее. Большинство моих работ созданы по наитию. Идеи посещают меня во время работы. Когда я пишу чудовище, старательно прорисовываю его открытый рот, я почти ощущаю его дыхание. А когда дело доходит до вен у него на голове, мне кажется, что я дотрагиваюсь до его кожи, чувствую ее структуру. Но когда я только начинаю работу, ничего этого еще нет. Это не результат какой-то работы мозга. Начиная очередное произведение, я сознательно хочу добиться создания визуального эффекта. Для меня изображение фигуры — это лучшее испытание; уметь пленить зрителя, не рассеивая его внимание чрезмерными подробностями или обилием персонажей — в этом и состоит мастерство художника”.

Мир делится на людей, которые способны видеть, и тех, кто не видит. Многие люди считают себя счастливыми потому, что они не ослепли, но при этом они используют зрение только для того, чтобы пользоваться другими своими чувствами. Само по себе зрение не является для них источником наслаждения и полноты жизни, как, например, музыка, мышление, духовные или физические ощущения. Но чтобы видеть, как художник, вам необязательно быть художником. Многим могут нравиться живописные произведения — даже в наш век телевидения и кино, однако, мало кто понимает — или даже хочет понять, какими средствами достигается художественный эффект.